Этот храм-ротонда, возведенный в 1782 году на маленьком полуострове, образуемом излучиной Славянки, производит впечатление спокойного величия. Круглый в плане, он опоясан кольцом стройных колонн дорического ордера и увенчан невысоким куполом. Казалось бы, сплошная гладь стен, лишенных окон, должна придавать павильону несколько замкнутый, обособленный характер,
- на деле же Храм дружбы на редкость светел, приветлив, как и окружающий его пейзаж.
Декорировка павильона чрезвычайно скромна: лишь круглые барельефы, аллегорически трактующие темы любви и дружбы, оживляют поверхность стен да фриз перекрытия украшен венками и фигурами дельфинов, олицетворяющими, согласно древней мифологии, дружбу. Но и этого вполне достаточно, чтобы, в сочетании с кольцом белоснежных колонн и изящным купольным завершением, павильон воспринимался как торжество совершенной гармонии, в равной степени чуждой угрюмому аскетизму и кричащей нарядности.
Создавая Храм дружбы, Ч. Камерон еще раз показал себя блестящим мастером пространственной композиции. Он точно рассчитал, как будет восприниматься павильон в разных ракурсах: от дворца, с противоположного берега
Славянки, с дальних точек и близкого расстояния. Нельзя сказать, что Храм господствует над окружением,
- ни роль его, ни масштабы этого не требовали,
- просто он неотъемлемая часть пейзажа этих мест, открывающего при смене точек обзора, словно в движущейся панораме, поразительные картины, одна совершеннее другой.
Внутри павильона, в центре, была поставлена статуя Екатерины II в виде богини плодородия Цереры.
Это подчеркивало официальное посвящение Храма царствующей императрице. Если вспомнить действительный характер отношений между владельцами Павловска и Екатериной, едва скрывавшей свою неприязнь к сыну и его жене, можно лишь с иронической улыбкой отнестись как к этому посвящению, так и к льстивой надписи на павильоне:
"Любовь, почтение и благодарность
посвятили".
Когда Храм дружбы строился, высказывались сомнения, будет ли внутри достаточно светло, ибо при отсутствии окон, по мысли архитектора, свет должен был проникать в павильон лишь через купол. Опасения оказались напрасными. В конце октября 1782 года, когда строительство подходило к концу, управляющий Павловском, Карл Иванович Кюхельбекер
писал владельцам: "С крайним удовольствием я заметил, что в Храме, при закрытых дверях, свету верхнего окна достаточно, чтобы читать в пятом часу вечера, ныне, когда день значительно
убыл".
